Хуже не когда ты что-то не знаешь, а когда ты и не хочешь этого узнать
??? неизвестного месяца ???? года. День ???
Я раскрыл глаза и понял, что я стою и смотрю вверх. Это было даже странно - я был уверен, что каждый сон мне придётся подниматься с пола. Но нет. Более того – здесь было достаточно ветрено, и мне было немного зябко от этого. Видимо, я ухожу всё глубже, раз ощущаю такие вещи, как температуру.
Пространство наверху, куда я сейчас внимательно смотрел, было розовато-красным и пульсировало. Совсем как та опухоль во время сонного паралича, только глаз, к счастью, не было. И то, что я видел, не вызывало у меня ни страха, ни отвращения. Я рассматривал творящееся надо мной великолепие, задрав голову, и умудрялся выглядывать в этой странной, подвижной, пульсирующей субстанции тонкие волокна, напоминавшие вены, и волокна потолще, пульсировавшие в определённом ритме. Все эти красные живые нити спускались вниз, соединялись, переплетались и превращались в широкие мощные столбы, уходившие вниз - туда, где стоял я - в белый и мягкий как снег пол. ==>
Я опустил голову и осмотрелся по сторонам. И понял, что больше всего место, куда я попал, похоже на красный, сплетённый из вен и артерий заснеженный лес. Я понятия не имел, почему, но место, где я находился, всё равно казалось мне замкнутым. Эдакий лес внутри огромного зала с очень высокими потолками. Но никак не открытое пространство. Оно просто не могло быть таковым.
С веток-вен капали редкие буро-красные капли, которые скапливались в небольшие лужицы. Здесь было тихо и, как мне показалось, торжественно спокойно. Не было слышно ни единого звука, кроме моего дыхания. Мне даже нравилось здесь находиться. Но также я прекрасно понимал, что просто не имею права расслабляться. Затишье всегда сбивает меня с толку и, видимо, Тварь хорошо это усвоила.
Немного потоптавшись на месте, раздумывая, в какую сторону мне идти, я в конечном счёте неспешно и осторожно направился вперёд. Шаги по снегу были негромкими, но всё равно нарушали царившую здесь тишину. Я вдыхал прохладный воздух и вздрагивал от лёгкого холода, который щекотал мои голые ступни, пока я шагал по слою снега. Я понимал, что сплю, но прохлада, которую я всё же чувствовал, напоминала мне, что я всё глубже погружаюсь в своё подсознание. Наверное, скоро даже мой мозг перестанет отличать сон от реальности, и я буду чувствовать все ощущения в полную силу, а не притуплённо, как до этого. Я поймал себя на мысли, что левая половина лица, которую я так неудачно поранил в прошлом сне, и сейчас всё ещё настойчиво саднила.
Я шёл между гладких стволов необычных волокнистых деревьев и невольно осматривал их, огибая красные лужи под своими ногами. Они были живыми - это точно. Иногда я ловил взглядом почти не заметное сокращение особенно толстых волокон, и в такие моменты ассоциация с венами и артериями была особенно яркой. Любопытство и желание потрогать необычное дерево, чтобы окончательно убедиться в своей догадке, не давали мне покоя, притупляя осторожность. В конце концов, я вздохнул и, приблизившись, положил руку на один из стволов. К счастью, ничего не произошло, но я, наконец, почувствовал то, что полностью подтвердило мою догадку. Дерево пульсировало, подчиняясь потоку жидкости внутри его волокон. Значит, это и правда кровь капает мне на голову… Меня это не напугало – я ожидал чего-то такого. Этот лес не мог быть просто лесом. В снах в принципе ничего не бывает просто так.
В следующий момент я почувствовал, как кто-то смотрит мне в спину. По затылку пробежались мурашки. Вспомнив, как такое же ощущение навалилось на меня в ванной моей комнаты-укрытия, я обернулся. Может, это снова Роуз? Между стволов мелькнул чей-то чёрный силуэт и скрылся. Высокий и широкий. Нет, это определённо не младшая Лалонд…
- Инглиш? – я нахмурился, но понимал, что Джейк не стал бы прятаться от меня в этом странном лесу. В голове крутились тревожные мысли. Этот незнакомец наверняка несёт в себе нехилую опасность. Я опустил руку на пояс и с удивлением почувствовал, что положил её, по привычке, на свой меч. Опустив взгляд вниз, я обнаружил в своей руке знакомую чёрно-рыжую рукоять и с удивлением приподнял бровь. Неужели? Тварь подарила мне такой шанс выйти победителем из схватки с ней? В это слабо верилось. Скорее, дала мне возможность ещё немного побрыкаться, пытаясь спасти свою жизнь. Как мило с её стороны.
Я аккуратно вытащил катану из ножен, ожидая, что кроме рукояти не вытащу ничего, но нет. Лезвие было на месте. И оно даже было заточенным. В отражении полированного металла я увидел своё лицо. Через левую половину его шёл теперь уже зарубцевавшийся порез. Такая своеобразная «метка» от Твари – мол, помни о том, что даже здесь ты смертен. Однако сейчас мне подумалось лишь о том, что, когда порез станет шрамом, это будет выглядеть круто.
Я спрятал катану обратно в ножны, удивляясь тому, что она ничего не весила – я просто не ощущал её веса. Одно из двух: либо этот меч в моём сне будет не нужнее сломанной зубочистки, либо эта сволочь, играющая чужими страхами, настолько самонадеянна, что думает, будто даже вооружённым у меня нет шансов. Больше мне хотелось верить во второй вариант. Я вновь почувствовал внимательный взгляд и нахмурился. Надеюсь, что это не начинающая зарождаться паранойя, потому что такой расклад мне не нравился – это значило бы, что я становлюсь уязвимей. Стараясь быть начеку, я пошёл дальше, слушая свои шаги и высматривая между стволов Джейка.
Лес казался бесконечным – запутанным и невыносимо тихим. Затянутая пауза начала раздражать, и я шёл всё медленнее, размышляя, как можно ориентироваться в лесу, где кроме кровавых вен-деревьев и белого снега нет больше ничего, за что может зацепиться глаз. Но в кругу моей видимости – на почтительном расстоянии - между деревьев я всё время высматривал чей-то неясный силуэт. Меня явно преследовали, так что можно было смело отбросить мысли о простом приступе паранойи. Невольно я подумал, что играть в отгремевшую какое-то время назад игру про следующего за тобой по пятам безликого человека с неясным чёрным силуэтом в режиссёрской версии Бейзил - это не то, чем я хотел бы заниматься всю оставшуюся вечность, поэтому остановился.
- Я знаю, что я не один, - громко произнёс я, ожидая реакции. Я не стал говорить, что знаю, что что-то здесь есть. И не хотел вызывать кого бы то ни было из глубины зарослей. Я, скорее, хотел показать, что подобные игры доставляют мне небывалую скуку, и мне это совсем не нравится.
Мне на плечо легла рука. Ну наконец-то движуха.
- Стой на месте, - велел мне незнакомый, негромкий голос. Я замер, понимая, что кто бы ни был за мной, он настроен враждебно.
- Я никуда не собирался, - так же негромко и как можно лаконичнее ответил я.
- Конечно, ты же мне мерещишься. Куда тебе ещё идти, если я и так подошёл к тебе, – моё плечо больно сжали, но я продолжал стоять, не зная, что ожидать от незнакомца за моей спиной. - Как уже меня достали все эти галлюцинации, - раздался нервный, дёрганный смешок. - А ведь всё из-за этого - самого первого глюка. Чёртов лайми. Говори – где он?!
Я понятия не имел, о ком он, но единственный «лайми», который приходил мне на ум и которого, предположительно, мог знать обладатель этого рваного голоса, был Джейк.
- Сначала скажи, кто ты, – я не оборачивался. Голос за моей спиной раздавался очень отчётливо, к тому же, меня держали за плечо – значит, неизвестный должен был быть совсем рядом. Однако в этой звенящей тишине я не слышал чужого дыхания. Получается, кто бы ни был за моей спиной – это был мертвец (очевидность, но всё же). И мне не очень хотелось знать, как он выглядит, особенно после того «красавчика» из душевой.
- А какое это теперь имеет значение? – незнакомец вновь сухо засмеялся. - Когда какая-то сволочь из мира, о котором ты не знаешь ровным счётом ничего, испортила тебе жизнь за несколько дней! – хватка на моём плече стала ещё сильнее, и меня развернули кругом.
Моему взгляду предстали отрешённые, с невыносимо расширенными, скрывающими блеклую лилово-голубую радужку зрачками глаза. Взгляд их был полон ненависти. Их обладатель выглядел как пришелец из прошлого. Не викторианской эпохи, конечно, но узнать в нём «гризера» - стилягу достаточно далёких семидесятых в кожаной куртке и зачёсом под Элвиса – было достаточно легко. Он казался загнанным, озлобленным, до смерти напуганным и от этого безумным. Да ещё и под наркотой, судя по всему. В голову пришли слова всё того же Инглиша о напуганных, слепых мотыльках. Хех, да уж… Ослепнуть можно не только буквально, верно?
- Ты наверняка знаешь, где сейчас этот фони*. По глазам же вижу, что тебе ясно, о ком я!
- Понятия не имею, - я решил, что намного проще с этим безумцем скрывать своё понимание. Тогда он может выдать кучу информации, которая может пригодиться. Но с другой стороны, я никогда не связывался с наркоманами и не знал, чего от них можно ожидать.
- Врёшь, сукин сын! – меня схватили за грудки и встряхнули. Только сейчас я заметил, что я в своей оранжевой куртке и чёрных джинсах. Хоть что-то теперь стало ясно – во сне я бегаю не в пижамной одежде. Это даже успокаивало. Тем временем гризер не унимался:
- Джейком эту сволочь звать, - рычал он. - Очкарик такой, ходит ещё в нелепом костюме времён моей прабабушки. Не притворяйся – я вижу, что ты его знаешь!
Значит, и правда ещё одна жертва. А он выглядит не так плохо, как та девушка из больницы. Или как тот обтянутый кожей скелет. Хотя, его кожа уже приобрела мертвенно-синеватый оттенок. Не считая этого и пустых, ничего кроме ярости и испуга не выражающих, глаз, он выглядел как обычный парень.
- О да, - я не сдержал ухмылки, - яснее некуда. Но я понятия не имею, где он, – и это была чистая правда. - Зачем он тебе?
Я смотрел на него и рассуждал. Почему он в ярости из-за англичанина, а не из-за Твари, и ищет именно моего компаньона? Кусочки паззла не хотели складываться в стройную картину, и мне хотелось разъяснить это, пока наркоман был склонен поболтать.
- Этот предатель манипулирует всем, чем только можно! – меня схватили так крепко, что ткань затрещала под руками гризера. Он был чертовски силён. - Если бы он не появился, то я бы не заблудился в этом лесу. А он знал, ЗНАЛ, что я боюсь этого больше всего на свете, чёртов сукин сын! Я хочу покончить с ним раз и навсегда!
А вот подобное окончательно сбило меня с толку. Конечно, верить наркоману - это глупо… но он будто озвучивал какие-то обрывки мыслей, которые частенько появлялись у меня в голове, но которые, не обретя конкретной формы или доказательств, пропадали так же незаметно. Хм… Может, это опять Тварь пытается манипулировать моими мыслями? Вдруг она пытается поселить во мне сомнение, чтобы лишить единственного проводника сквозь сны? Которого, кстати, чёрт знает где носит…
- Всё вокруг нас - это ЛОЖЬ! - гризер не отличался особым терпением, поэтому мою паузу он принял крайне агрессивно, хорошенько встряхнув меня. Я невольно напрягся, но мне очень не хотелось драться. - И ты ТОЖЕ лжёшь! Говори, где он, или, обещаю тебе, я тебя с землёй сровняю!
- Конечно ложь. В нашей жизни даже тортики – кладези лжи, обмана и пустых надежд. Но это не значит, что тебе нужно драться с каждым встреченным тобой глюком.
- Ты ещё и издеваешься, сволочь!
А затем этот парень сделал роковую ошибку. Он отпустил мою куртку и замахнулся для удара. Не особо церемонясь, я перехватил его запястье и перекинул парня через себя, освобождаясь из его хватки и предотвращая удар. Жертва, имени которого я до сих пор не знал, тяжело рухнул на снег, а я начал отступать.
- Я не издеваюсь – я правда не знаю, где Инглиш. И драться с тобой я не намерен, - спокойно и ровно проговорил я. Катану доставать я даже не подумал – не настолько опасный на меня напал противник, чтобы сразу обнажать оружие. Меч всегда для меня был крайней мерой.
Но говорить с этим неизвестным теперь было бессмысленно. Он поднялся и с рыком напал на меня, замахиваясь с кулаками. Как же я не хотел драться…
Правда, вскоре я понял, что его удары были для меня слишком предсказуемыми и медленными. Его фривольный и хаотичный стиль борьбы «я на улице морды алкашам бил», да ещё и сбитая ко всем чертям из-за наркотиков координация были для меня, с детства занимавшегося единоборствами и фехтованием, чем-то вроде разминки. Я не хотел лишний раз вредить ему, поэтому рассчитывал просто изнурить парня, блокируя его удары и уворачиваясь от них. Но, поняв, что тогда эта песня будет длиться очень долго, я, выгадав момент, когда гризер открылся, нанёс точный и сильный удар по печени.
Незнакомец отшатнулся, схватившись за живот, и рухнул, судорожно ловя ртом воздух. Я встряхнул рукой.
- Прости, чел. Поверь – драться я правда не хотел и не хочу, но ты не оставил мне выбора.
Обычно удар по печени надолго выводит не подготовленных людей из строя. Недаром в боксе этот приём используется, чтобы вызвать болевой шок и вывести противника из игры. Но, кажется, тело мертвеца было устроено как-то по-другому. Потому что этот псих каким-то чудом смог подняться. Я не знал: не то я ударил не так сильно, не то и правда не предполагал, что мертвец может не ощущать боли так же, как и я, но после того, как этот гризер поднялся, он наскочил на меня с поразительно молниеносной скоростью и умудрился повалить в снег. Он придавил меня к земле и вновь замахнулся для удара, но прежде, чем я успел высвободиться, тишину леса разбил оглушительный грохот. Я впервые в жизни увидел своими глазами, как выглядит застреленный человек.
Отстранённое лицо, безучастный мёртвый взгляд, - эти черты не выглядели такими же спокойными, как у куклы. Они пугали – будто внутри человека потух какой-то важный огонь. И пусть он и так был мёртв, но всё это вкупе с пробитым выстрелом левым виском, из которого тёмно-красной змеёй вытекала кровь, по-настоящему напугало меня. Наверное, видеть смерть я никогда не привыкну.
Наркоман медленно завалился на бок, и вокруг его головы начало расползаться красное пятно. Я поспешно выбрался из-под вмиг отяжелевшего тела и начал оглядываться. Вооружённый пистолетом противник - это уже очень плохо. Быстро повернув голову в сторону прогремевшего мгновения назад выстрела, я увидел там Джейка. Он стоял немного поодаль, опустив руку со всё ещё дымящимся старинным револьвером.
- Ах, это ты, Инглиш, - я облегчённо вздохнул. Но затем вновь напрягся. - Откуда у тебя пушка?
- Оттуда же, откуда у тебя меч, - англичанин улыбнулся и, приблизившись ко мне, протянул руку, чтобы помочь подняться. Кисть и предплечье его почему-то были покрыты еле заметными волдырями, а одежда заметно почернела, будто сильнее покрылась сажей и копотью. - Прости, что припозднился, приятель.
Признаться, я всего на мгновение поколебался, прежде чем взять его за руку. Но затем расслабился, как и раньше почувствовав себя рядом с духом намного спокойнее. Помнится, такое чувство посещало меня только рядом с Рокси.
- Лучше поздно, чем никогда, бро, - я огляделся. - Крутая, к слову, пушка. Револьверы никогда не выйдут из моды - это точно.
- А я ожидал, что ты скажешь, что стреляю я из такого же антиквариата, каким являюсь сам, - улыбнулся мне в ответ Инглиш. – Ладно - нам лучше поторопиться. Долго Рон так лежать не будет.
- Так значит, этого гризера зовут Рон? – я последовал за пошедшим прочь от валяющегося парня Джейком. Это имя меня позабавило, пусть и в семидесятые Гарри Поттера ещё не существовало, да и волосы этого парня были иссиня-чёрными, а не рыжими.
- Это было его прозвище, насколько я помню. Не то он взял имя какого-то греческого титана и до неузнаваемости исковеркал, не то просто ведомый какими-то своими мотивами начал себя так называть. Настоящего имени я так ни разу и не услышал. Даже во снах к нему обращались этим прозвищем.
- А кем он был при жизни?
- Да никем, по сути, – Инглиш пожал плечами. - Сынок богатого и влиятельного отца, из так называемой золотой молодёжи семидесятых. Как и многие из его круга общения, прожигал свою жизнь, ввязывался в сомнительные компании и баловался всевозможными наркотиками, проматывая своё наследство, - англичанин поморщился не то от раздражения, не то от отвращения. Таким я видел его впервые. - Знал бы ты, как мерзко было смотреть на него во время ломки или в объятьях очередной отвратного вида барышни или сомнительного юноши. Было изнуряюще играть из себя плод его собственного воображения, материализованного очередным «весёлым порошком», потому что только так он соглашался меня воспринимать. После появления в его жизни Твари, он всё это считал затянувшимся наркотическим бредом. На этом и продержался, пока не заблудился в собственном кошмаре.
Я спрятал руки в карманы и внимательно слушал Джейка. Теперь становилось ясно, почему тот парень винил Инглиша в своём положении. Проще всего винить во всём глюки, а не себя любимого. Его слова, наконец, обретали смысл. Лучшая защита от страха во сне – его отрицание. Отсюда и «всё ложь», «все лгут» и прочее. Да ещё семидесятые, как я в своё время читал, вообще были годами, когда всевозможные «заговоры» получили большую пропаганду. Иллюминаты, пришельцы, всемирная власть и прочий бред, следы которого видно даже сейчас. Всё обрело смысл – этот Рон просто сумасшедший.
- Это и есть его персональный кошмар? Заблудиться в лесу? Или он ещё и паранойей страдал?
Джейк кивнул:
- Скорее, первое, но и без паранойи не обошлось. Он всю жизнь прожил в Нью-Йорке и редко выбирался дальше его пределов. Он наотрез отказывался покидать города, боясь, что, насколько хорошо он ориентируется в джунглях каменных, настолько же предательски ненадёжными и опасными могут оказаться джунгли настоящие, – на этом моменте бывший путешественник-исследователь скептично хмыкнул. - Я бы поспорил с ним на тысячу фунтов, что настоящие джунгли не такие уж и страшные, поверь моему опыту, но увы – у мертвецов нет денег.
- Я даже разочарован, - я переступил через пульсирующий корень одного из деревьев. - Я думал, что человек, который причастен к созданию такого пустынного и даже красивого места, окажется кем-то большим, чем избалованным и богатым наркоманом.
- Место и правда потрясающее, - Инглиш вновь кивнул, - но этим оно и опасно. Здесь легко потеряться.
- Но ты-то знаешь куда нам идти? – я поднял на англичанина взгляд.
- Если быть честным - понятия не имею, друг, - негромко сказал он через небольшую паузу.
Я остановился на месте, смотря на спину Джейка. Он тоже остановился и обернулся, смотря мне в глаза:
- Но какая разница, куда?
- Ты вообще нормальный, Инглиш? – напряжённо спросил я. - Если затеряться в этом мире можно, заблудившись в лесу, а ты просто идёшь по нему, разве это не заводит нас глубже в чужой страх и не запечатывает навсегда в этом мире?
- Нет-нет, Дирк, всё не так просто, – призрак поднял руки. - Если бы ты тоже боялся этого мира, то тогда да – ты бы в нём затерялся. Но ты же его не боишься?
- Раньше не боялся, а вот теперь не сказал бы, - признался я. - Меня оно теперь, признаться, напрягает. По этому лесу бегает полоумный наркоман, который считает тебя вселенским злом, а меня после недавнего - скорее всего, твоим приспешником. И он будет действовать нам на нервы неадекватными попытками напасть на двух вооружённых людей с голыми руками. Где гарантия, что он не превратится в того зелёного скелета и не исполосует нас лезвиями? Плюс, мы понятия не имеем, куда идти и как выбраться. А значит, в наших движениях нет последовательности. Это меня тоже напрягает. Я собирался найти какую-то часть куклы, но тут нет ничего, кроме этого проклятого снега и деревьев.
- Дирк, у нас есть цель, – англичанин подошёл ко мне. - Руки, которые ты добыл в прошлом сне, были из дерева. Значит, если искать часть единого целого, то тоже деревянную, - здесь Инглиш осёкся. - Хотя, тут же одни деревья.
- Это не совсем деревья, - я поднял взгляд на ствол неподалёку. - Они не из древесины.
- Да? – а вот тут Инглиш растерялся. - А из чего тогда?
- Я предполагаю, что это что-то типа кровеносной системы. Пародия на неё, – я подошёл к одному из деревьев. - Они пульсируют, если приложить к ним ладонь. Как артерии.
Брови англичанина удивлённо приподнялись, и он приблизился ко мне, не решаясь, правда, положить руку на ствол.
- Это не опасно, - достаточно уверенно сказал я, а затем опустил ладонь на ствол. - Он пульсирует, как будто сердце бьётся.
Джейк с опаской опустил руку на ствол дерева недалеко от моей и переменился в лице. Удивлённо и даже растерянно улыбнулся. Будто говорил самому себе: «Вот оно, значит, как бывает».
- Признаться, Дирк, ты сумел меня по-настоящему удивить. Я никогда не обращал внимание на деревья в видениях Рона. А они и правда не простые.
Я хмыкнул в ответ и хотел убрать руку… но не смог. Дерево будто было покрыто очень липкой смолой. Или само по себе было сделано из смолы. Более того - красный ствол начал затягивать меня внутрь, пульсируя во всё ускоряющемся темпе. Вот этого я не ожидал. Я дёрнул рукой, но не смог её вырвать – она намертво увязла в стволе и продолжала туда проваливаться.
- Инглиш, - напряжённо проговорил я, но Джейк оказался в таком же положении – его ладони тоже затягивало внутрь дерева.
- Это очень плохо, - напряжённо проговорил англичанин, пытаясь выбраться. - Я не могу достать оружие, чтобы освободить себя.
Я нахмурился и взял меч левой рукой. Инглиш посмотрел на меня с напряжением:
- Только не отруби себе ненароком запястье, Дирк.
- Вот тебе ещё повод удивиться, - я замахнулся. – От рождения я левша, и только потом научился работать правой, - я нанёс точный удар по стволу, но, увязнув в красной субстанции, моё оружие и держащую его руку начало также затягивать внутрь. И вот тогда меня охватил страх. Неизвестность пугала, а затягивало нас всё быстрее и стремительнее, сопротивлялись ли мы с Джейком или наоборот переставали двигаться. Через некоторое время меня затянуло внутрь уже по пояс, а ещё через мгновение снаружи оставалась лишь голова.
- Задержи дыхание! – успел крикнуть Джейк, прежде чем призрака поглотило целиком. И это было единственное, что я успел сделать, прежде чем моё лицо было погружено в вязкую красную массу.
* * *
Приступ клаустрофобии, ударивший в виски адреналин - всё это привело мой организм в состояние активного действия. Я начал невольно рваться наружу, чувствуя себя полностью обездвиженным и беспомощным. Неужели вот так я и умру? Ни я, ни Джейк не смогли сделать ровным счётом ничего – нас просто затянуло внутрь, как мух. Дыхания начало не хватать, голова закружилась, а пульс застучал в висках. Я пытался выбраться, но меня затягивало всё дальше и дальше в, казалось, бесконечное вязкое вещество дерева…
… а затем резко выплюнуло прочь, как ненужную косточку от вишни.
Выплюнуло притом не всего меня, а только какую-то часть, отвечающую за сознание. Я снова не чувствовал ни своих рук, ни ног, а все мои внутренности поменялись местами. Сердце стучало где-то на уровне почек, желудок бурлил соком у самого горла, ноги беспомощно болтались где-то за моей спиной…
Меня всего закрутили в невозможную ленту Мёбиуса, и казалось, что мир вокруг тоже закручивается в бесконечную спираль. Меня растворили в пространстве, где не было ни верха, ни низа. Я повис в этой пустоте, а мир вокруг меня продолжал крутиться, из бело-красного превращаясь во всё более и более яркий. Чёрный, но в то же время нестерпимо яркий. Сложно это объяснить.
Стороны света, все три измерения понятного мне пространства словно закрутились в сумасшедшем хороводе, стараясь окончательно свести меня с ума, а я не мог понять, где на теле находятся глаза, чтобы видеть, где уши, чтобы слышать, и где ноги, чтобы на них стоять.
Мне казалось, что по моим рукам, спине, всему телу бегают маленькие насекомые. Даже не по телу, а что они забрались под кожу и решили мучить меня. Я застонал от этого жгучего ощущения и обхватил себя руками, унимая вдруг накатившую дрожь. Или обхватил я не себя, а что-то ещё?
Где вообще сейчас мои руки? Я не хочу быть в бесконечности. Где здесь низ? А где верх? Куда я падаю? Или, может, я и не падаю вовсе?
Я закрыл глаза, так как слепящие яркие вспышки всех возможных и невозможных цветов меня сбивали, заставляя голову кружиться.
Поняв, где примерно находятся мои руки и что растут они всё ещё из плеч, я начал водить ими в воздухе, опуская куда-то за всё время крутящуюся против часовой стрелки спину. Или это крутилась земля подо мной? Не знаю. Но вот моя ладонь прижалась к шероховатому грунту. Предположим, что это низ. Я сосредоточился на этом ощущении, и твердил, что держусь рукой за землю, и что земля обычно находится внизу, а значит, я держусь за низ.
Что-то неотрывно смотрело на меня, по моим ощущениям, сверху. И даже на этом тоже можно было сосредоточиться. К горлу подобрался ком, но части моего тела, наконец, возвращались на свои законные места – я их чувствовал. Вскоре я понял, что я стою. Держу руку на чём-то справа от меня. Это что-то шероховатое и не живое. Я неуверенно открыл глаза и был ослеплён вспышками яркого света, а после этого тяжело рухнул на грунт со ствола дерева, на котором до этого стоял, наплевав на закон всемирного тяготения. Удар о влажноватую прохладную землю привёл меня в чувства, и я окончательно открыл глаза, лёжа на боку на земле. Внизу. Там, где положено быть низу.
Мне было страшно оглядываться вокруг. Меня всё ещё слепили яркие вспышки то жёлтого, то красного, то фиолетового, то зелёного – всевозможных цветов, невыносимо кислотных и перемешанных в разводы, как на хиппарских футболках. Я видел корни у своего лица. Они двигались и пульсировали, уходя куда-то вверх потоками разноцветных переливов. На чёрном фоне земли это смотрелось с одной стороны красиво, а с другой слепило, как внезапная вспышка света ночью.
«Корни. Корни есть у растения. Значит, это пульсирующее растение».
Даже такие простые логические цепочки мне приходилось выстраивать с большим трудом, голова моя будто была набита живой, трепыхающейся ватой.
«Я был в лесу. Если тут тоже много растений, то, значит, это тоже лес».
Я поднялся в сидячее положение и поймал на себе любопытные, заинтересованные взгляды сверху. На меня смотрели небольшие пирамидки с внимательными глазами на каждой из четырёх граней. Эти пирамидки служили непонятным пульсирующим деревьям макушками, из-за чего вся композиция нехило напоминала не то копья, не то грибы-переростки. А ещё… Хе-хе, Фрейд бы явно порадовался такой картине – эти грибы-деревья были похожи на ещё «кое-что».
Глазастые пирамиды танцевали под непонятную, нигде не звучащую музыку, покачиваясь в определённом ритме, в котором пульсировала вся роща. Оказалось, что таких разноцветных «деревьев» с одной только макушкой-пирамидой и без каких-либо других веток или листьев тут великое множество. Они сгибались под низким чёрным потолком (именно потолком - это место тоже находилось в замкнутом пространстве), и смотрели во все стороны, следя за моими движениями с дружелюбным любопытством. Глазастые, танцующие, любопытные и разноцветные грибы-деревья-члены. Прекрасно.
Мне тут нравится.
С этой мыслью я поднялся на ноги и, пошатнувшись, взялся за кружащуюся вокруг своей оси голову. Или против своей оси. Голова-карусель… С лошадками, ага.
Я негромко хмыкнул пришедшей в голову ассоциации и понял, что мне нравится улыбаться этим симпатичным пирамидкам на концах танцующих деревьев. Они же не люди. Они не опасны. Они даже прикольные. Нет – они ироничные.
В чём именно их ироничность, я объяснить самому себе не смог, поэтому принял это утверждение как константу и медленно пошёл вперёд, покачивая головой в такт неслышимому ритму. Меня кто-то звал, но я подумал, что если я кому-то нужен, то этот кто-то сам меня найдёт. А я хочу побродить один. Одному всегда круче. Я одиночка по жизни, потому что я крутой парень. Хотя иронией было бы специально дождаться этого кого-то, кто меня зовёт, и вот тогда уже быть иронично-крутым. Вроде и одиночка, а с кем-то. Есть кому заценить твою крутость.
Я остановился и обернулся на зов.
- Дирк, куда ты направился? Ты еле стоишь на ногах! Ты ранен? – со мной поравнялся привлекательный молодой человек, и его британский акцент был таким забавным, что я снова негромко засмеялся, смотря в тусклые зелёные глаза. Ах да – этого милашку зовут Джейк. Интересно, а какие на ощупь его английские булочки? Я снова засмеялся своему, как я думал, остроумнейшему каламбуру, а Инглиш смотрел на меня обеспокоенно.
- Со мной всё нормально, - язык мой, к счастью, не заплетался. Я отчётливо слышал то, что говорю, но будто со стороны. - Чел, здесь классно, - я вновь осмотрелся, любуясь яркими всполохами и танцующими деревьями. - Почему ты раньше не говорил, что здесь есть такие крутые места?
- Это место кажется тебе крутым?
Я мотнул головой и поднял палец, заостряя внимание Джейка на том, что сейчас скажу:
- Ироничным.
- Ироничным, - эхом отозвался этот милейший - жаль только, что дохлый – англичанин, и его голос показался мне уставшим. Я не понимал, от чего можно устать в таком отличном месте. Вновь глупо хихикнул, смеясь над его интонациями.
Я направился дальше, держась за пульсирующие стволы деревьев и оглядывался. Здесь должно быть что-то ещё более крутое. Обязано быть. Просто вот всенепременно. Мне надо отыскать это что-то. Пока не знаю точно, что, но потом станет ясно. А пока пришло время приключений. Ха-ха, да, точно – Время Приключений.
Чёрт, только вот эти надоедливые насекомые снова решили, что ползать под моей кожей - это отличное занятие. Надоедливые твари… Я нервно почесал свою руку, но это их не угомонило. По левой руке назойливые подкожные твари перебрались на плечи, спину, затем на правую, и мне вновь адски захотелось почесаться. Я водил ногтями по коже, стараясь усмирить этих жалящих меня сволочей. Пусть они не мешают мне искать. Я должен найти. Найти что-то. Что-то клёвое. Что-то важное. Но что именно? Не помню… Блин, как же этот зуд от насекомых под кожей раздражает.
- Дирк, ты в порядке? – англичанин смотрел на меня с тревогой. Даже встревоженным он был просто очарователен.
- Всё в порядке, только насекомые достали, - я продолжал чесать свои руки, слегка подковыривая ногтями ближе к локтям. Их жгло от укусов.
- Насекомые? – Джейк удивлённо поднял брови. - Но на тебе нет никаких…
- Как же это нет, когда я их чувствую? – фыркнув, я вытянул в его сторону свои руки, невольно кидая на них взгляд. Да так и замер – потому что…
… бледная кожа была покрыта большими, наполненными желтоватым гноем волдырями, которые на глазах лопались, разбрызгивая мерзкую жидкость. К моему горлу поступил солоноватый ком. Буквально в следующую секунду из открывшихся розоватых дыр в собственной коже, извиваясь во все стороны, стали выползать трупные белые личинки, двигая своими чёрными челюстями. Я чувствовал, как они лезут из моей кожи, начинают ползти по руке вверх, не очень быстро, но болезненно и ощутимо.
- Твою мать!
Я вскрикнул и в панике начал судорожно трясти руками, разбрызгивая вокруг себя гной и пытаясь смахнуть маленьких толстых личинок с собственной кожи, выбросить их прочь. Они переползали на мои плечи, разносили гной по открывающимся ранам, и в моей голове за мгновение пронеслись все известные мне болезни, что передаются через кровь, и их последствия. Я начал пятиться назад, сбрасывая с себя мерзких тварей, когда Джейк ухватил меня за плечи.
- Дерек! Приди в себя! – Инглиш прижал меня к стволу дерева, и наваждение внезапно ушло. Я смотрел на предплечья и ладони, но на них больше не было ни розоватых язв, ни дыр, ни - что было самой лучшей новостью - перемазанных гноем личинок.
Дыхание моё сбилось, взгляд судорожно бегал по собственным рукам, а затем остановился на лице англичанина.
- Теперь всё нормально? – спокойно спросил он, продолжая держать меня.
- Н-наверное, - неуверенно проговорил я. Затем после паузы продолжил. - Нам нужно что-то найти. Что-то деревянное, - я твердил это как заклинание. Надо сосредоточиться на главной идее. Иначе опять потеряю время на тот счастливый бред, который блуждал в моей голове мгновения назад. Наверное, со стороны я выглядел как идиот. Совершенно точно именно так и выглядел.
Я сам удивился, как быстро испуг вырвал меня из объятий сладкой эйфории или даже опьянения. Чувства, доселе мне не знакомого.
- И ещё не наткнуться на представителей местной фауны, - Инглиш огляделся. - Я помню этот лес. Мы с Роном путешествовали по нему, когда он находился под действием галлюциногенов. Здесь обитают жутковатые твари.
- Спасибо, чёрт возьми, что предупредил, - я огляделся.
Яркие танцующие «деревья» теперь нервно дёргались. Узоры на их стволах потускнели и стали агрессивно-красными. Стволы их покрылись острыми и тонкими шипами, а пирамиды на верхушке смотрели с ненавистью во все четыре стороны, кажется, издавая низкое, тихое, ритмичное шипение. Оно не то чтобы пугало, но было неприятным и малость действовало на и без того напряженные нервы. Равно как и взгляды этих пирамид… Ладно, надо продолжать думать о цели.
Что-то деревянное… Я хотел спрятать руки в карманы куртки, но понял, что её на мне больше нет. Я снова был в какой-то относительно нейтральной футболке и джинсах. Наверное, стоит обращать внимание на одежду, которая на мне надета – не хочу, чтобы она менялась в течение всего пути.
(Дирк: ==> продолжить своё ёбнутое приключение по Лесу)
@темы: Homestuck, Письменное творчество, Омнифобия
